Цитата:
Сообщение от Дмитрий
|
Вот сегодня Фёдор прислал , читайте , оценивайте ..
Поэма о расстреле поэта Бориса Корнилова (ему было 30-ть лет)
Не с тобой я говорю о прошлом.
Не тобой любуюсь у огня.
Не с тобою в этом мире пошлом,
Запрягаю в тарантас коня.
У крыльца калина в белой пене
Точно волны пристани морской.
Не твои дрожащие колени
Я касаюсь правою рукой.
Не твои сомкнулись плотно губы
Мне заветных слов не говоря.
Не с тобою объективно грубы
Над моей ладонью якоря.
Растворяй мои ворота шире,
Майский день, приветствуя зарю!
Не тебе о городе и мире
Я пришел, увидел, говорю.
Конь храпит, кося кровавым глазом.
Колокольчик стонет под дугой.
Знаю, знаю, у тебя зараза
Пару дней имеется другой!
Встану во весь рост на козлах, встану!
Управляя вороным конем.
Если не тебя, его достану
Я своим калёным кистенём.
Вон стоит урядник перед храмом,
Нашим храмом Спаса-на-Крови+
Ладно. В этот раз не буду хамом
Ради этой бешеной любви.
Заверну в шинок, ломая тропку.
Глянь жа!.. над скатеркой голубой,
Не тебя я разливаю в стопку,
Но горчит Смирновская, тобой!
* * *
Тридцать седьмой накатывал волнами
На тротуары грязного песка.
Мы во дворах смотрели пацанами
Как уносило грязное цунами,
Верней конвой, на крыльях "воронка"
Комкоров, председателей, законных
Героев, инженеров, блатарей,
Приличных женщин, и детишек сонных,
Куда-то в даль колымских лагерей,
Не пионерских, концентрационных.
В квартирах громыхали сапожищи
Бросали на пол книги, соль, коньки.
- Сдавайте все, докУменты деньжищи,
- Сдавайте суки! - и гребли ручищи,
И черным пол марали каблуки.
- Смотри Егор! У них икра в кладовке!
В графине водка, в вазе шоколад+
- Не балуй, бес! - и гладил по головке,
Хозяина, что складывал на полке
Разбитое, безжалостный приклад.
И тот садился тих на край кровати,
Прикладывая к ране книжный лист,
Готовый и к мученьям, и к расплате,
Вчерашний истребитель царской знати
А ныне тать и ревизионист!
6.
Потом слова в подъезде затихали,
Потом шаги. Потом в автомобиль
Намеченную жертву закрывали,
И закурив, рассерженно бросали
К дверям подъезда "взятого" костыль.
От перепугу кот на парапете
Мяукал в след чекисту: "Сатана!"
Тут из подъезда выбегали дети
Он мальчик в шортах, девочка в берете,
И черном платье бледная жена.
Не плакала. Не злилась. Не рыдала.
Смотрела как в прострации на нас.
Кривой костыль как знамя поднимала,
И чтобы все услышали, кричала:
- А он в бою однажды Кобу спас!
- Мятежниками ранен под Кронштадтом!..
И только нам, ватаге пацанов,
Давала подержать листки мандатов,
И громыхала стареньким бушлатом.
Украшенным железом орденов!
Мы верили, но в горле вязло слово.
Лишь Колька Жлоб, в руках мандат держа,
Ей отвечал, прищурившись сурово:
- Пощупали бы, варежкой Ежова,
Учителя, с шестого этажа!
11.
Он кажется аристократ из бывших,
Имевший дом и тройку лошадей.
Халтурина и Пушкина убивших,
Коммуну потопить в крови грозивших,
И спрятать деда Ленина в кондей.
Он к нам всегда относится брезгливо,
Когда бычок хватаем докурить.
Я донесу, - и глянул горделиво,
И сплюнул через зуб, да так красиво,
Что мы решили тоже доносить.
- И Ваньку-торгоша из тридцать пятой+
(Никто бахвальство Кольки не прервет!..)
Лишь дворник Курт в спецовочке измятой
Ему сказал: "А ну, заткнись, проклятой!
А то я сам пущу тебя в расход!"
И стих юнец, и стало все постыло,
И солнца свет, и голубь у ворот,
Как будто время судоргой сводило,
И женщина с тоскою уходила
В свою квартиру, как на эшафот.
Не то, что души, время затихало.
Закрыто в карцер воровским ключом.
Да у райкома бабочка порхала,
И знамя бесов вяло трепыхало
Над входом в бездну алым кумачом.
16.
- На десять лет, без права переписки+
К нам доносилась взрослых болтовня.
- Посажен из четвертой, муж Лариски
- А этот лысой ухажер актриски,
Давно на подозренье у меня!
- Ишь раздобрел, похожий на урода
Своей фигурой, их малец-пострел.
- Да что там переписка? Враг народа!
Подобных пролетарская свобода
По легкому пускает под расстрел.
- Теперь кажись не модно брат на брата?
- Какой там брат, да на родную мать
Спокойно можешь руку поднимать,
Уж, коль она в крамоле виновата.
А хватит нервов, даже убивать!
Что в "Правде" ноне пишут сталинисты?!
Она сегодня, кстати, под рукой,
Оказываица в Кремле троцкисты -
Вчерашние стратеги и горнисты!
И Рыков, и Бухарин, и ТомскОй!
Имел Якир плохие намеренья
По поводу крестьянства и зерна.
Сел на Лубянку. Сгинет без сомненья
А в прошлый год, евонный день рожденья
Помпезно отмечала вся страна.
21.
И Блюхер взят, и Фельдман, и Корнилов,
Нет не мятежник, а поэт-кулак.
Тот, что бросал в идейное горнило
Девиз контрреволюции, громила,
Поставив вместо точки, твердый знак.
- Вышинский выступал!.. Я верю Вышке!
Он жмет оппортунистов до конца!
- Хорош трепать! Айда играть в картишки+
- Ты видел как дворовые мальчишки
По глупости жалели подлеца?
- Твой сын, салага, где? На Черном море!..
- Не комсомолец? Как же, активист!
- А мой отец гальюны на линкоре
Мыл при царе, ну а теперь в фаворе,
В парткоме флота главный коммунист.
Я сам три года драил рынду мелом
В моей тельняшке ветры ста морей.
Вот, получил отставку, между делом,
Имею именитый парабеллум
За подвиг в охраненье батарей.
- А мой как был, так и остался лохом,
Имеет пять ранений, но, увы,
Работает на фабрике халвы
Сторожевым, стяжая быт по крохам,
Не может прыгнуть выше головы!
26.
- Я говорю, иди отец в чекисты!
Тебя в охрану лагерей возьмут.
- А он в ответ, в ЧК пути тернисты,
Я был в боях, от зверства руки чисты.
А там, сынок, противный Богу труд!
- Он в Бога верит? Вера вне закона!
- У вас быть может, у него не так.
В квартире церковь. Что ни шаг, икона!
Я говорю, сними! А он - законно!
Имею право верить, я казак!
- Ты посмотри, как все перевернулась
На праздник Спаса пышек напекла
Купивши мед и яблок, ужаснулась,
Что ж это я! А поутру проснулась
И чудится, звонят колокола!
- Не говори! Что тянут, с разрушеньем?
Под корень церкви, золото в казну!
- А раньше Бог спасал народ в войну!
- Ну да, чтобы потом его к лишеньям
Приговорить, как к грому, тишину!
День таял, как сгорая тает свечка.
Помеченный в истории крестом.
Жених своей невесте нес колечко,
А у котенка екало сердечко
От голода и страха под кустом.
31.
Нес ветерок невидимый бумагу,
К толпе стоящей в глубине двора.
И маленький щенок явив отвагу
Хватил за хвост котенка-бедолагу,
Не может без проказы детвора!
Все рассмеялись эдакому цирку
- Души легавый вшивого кота!
Вяжи козла!.. тащи его в Бутырку,
Сказал морской, и скомкав бескозырку
Всем улыбнулся краешками рта.
- Пора домой, вздохнула баба Лида,
Возьму котенка, пропадет стервец!
Осталась где-то в баночке ставрида+
А в воздухе растаяла обида
От беспредела каменных сердец.
Нет, мир не прекратит ни зла, ни злобы,
Когда от горя коченеет свет:
Поэт снежинка. Палачей сугробы.
Ну кто сейчас родился из утробы,
Палач поэта? Или сам поэт?
Так расходились по своим берлогам,
Проклятия преступникам шепча.
А завтра к ним вползала осьминогам,
Назначенная демоном, не Богом
Бессудная расправа палача.
Все верили, и не было восстанья.
И не было защиты никому.
Когда героям нету оправданья,
Когда от жертв слышны одни стенанья,
Народ, как падлу надо гнать в тюрьму!
Душить его на Беломор-Каналах
За торжество в семнадцатом году,
За красную, кровавую звезду!
Под бронепоезд, что на всем ходу,
Укладывать заместо рельс на шпалах!
Все повторится с ним, когда он скот.
Когда всему беспрекословно верит.
Одно лишь только за душу берет,
Никто его страданья не измерит,
И грех простив, от смерти не спасет!
Ему еще достанется беда,
И сталинские лагеря вернутся,
За то, что он безумствует всегда,
За то, что любит слово - господа!
И в прошлое боится оглянуться.
9.01.2010 г. суббота, полдень
* * *
Писатель, критик и редактор,
Социалист времен царя,
Давил, (как давит пашню трактор),
Литературы скверный фактор,
В рядах поэтов Октября.
Нет. Он не трогал графоманов,
Не гнал торговцев из дворца.
Он рвал, как воры из карманов,
Из возвышающих обманов,
Поэтов жаркие сердца.
Крошил. Искал под микроскопом
Неповторимый идеал.
Слыл мудрецом и филантропом,
И даже ездил по европам,
И даже книги издавал.
Тех, в ком поэзия и сила.
Кто может мир с ума свести,
Взлетев над краем пропасти.
Ну, а таких в России было
В тот год не больше десяти.
Казнил налево и направо.
И гениям пощады нет!
Бывала хуже, чем кровава,
Его бумажная расправа,
Плюс роковой авторитет.
Особенно страдал известный,
Любимый и понятный всем,
Талантливый, упрямо честный,
И вызывающе протестный,
Создатель песен и поэм.
Терзал, как мог эсер героя,
(Напрасно, честно говоря!)
В его поэмах ямы роя,
Выискивал подвохи строя,
Социализма и Кремля.
Ну а творец крепчал в сраженьях,
В сонет и Родину влюблен.
Есть сладость даже в пораженьях,
А армия живет в движеньях,
Так говорил Наполеон.
Случилось, как тогда случалось
Уже со многими в тот год
Змея к его груди прижалась
НКВД не растерялось,
Назначив мытаря в расход.
Нет в бездну выхода и входа.
Нет измеренья высоты.
Он пал звездою с небосвода
В канун тридцать седьмого года
В теснину камеры, в Кресты!
* * *
Поэт был арестован утром, в среду.
Еще не понимая, что к чему,
Он сам с собой шутил и вел беседу:
Он спрашивал: "Друзья, куда я еду?
- Не едешь, гад. Тебя везут в тюрьму".
Там у дверей с ключами часовые.
Там генералов топят как котят.
Там хуже, чем отрава, пайковые
Там просят смерти у живых, живые,
И получают, если захотят.
Там все предрешено, там нет спасенья.
И весточки печальной для родных.
Там даром только воля и терпенье,
Там бьют по пяткам даже в воскресенье,
Там для мученья нету выходных.
Его вели к капкану одиночки
По коридору, в ранний час утра.
Уже чуть-чуть отбили палкой почки
А он шагал, дописывая строчки.
Заказанные Сталиным вчера.
"Нас утро встречает прохладой
И трубы заводов в дыму+"
Порадуй родная, порадуй,
Меня передачкой в тюрьму!
Не бой, а безысходность в человеке
Его легко доводит да петли
Не спал три дня, и, не смыкая веки,
Он попросил, чтоб из библиотеки
Ему, его же книгу принесли.
С презреньем бросив том в его темницу
Сказала вохра: " Я тебя люблю!
Верней твои стихи про заграницу.
Но не порви казенную страницу
Иначе как собаку пристрелю".
Он стал читать, и вся тюрьма застыла
Узнав поэта, и простив ему
Проклятую социализма тьму,
Что светит им и больше никому,
Как светит мертвым черная могила.
Конвой размяк, стал хлопать и кричать:
- Поэту бис!.. его таланту браво!
И стали стены древние трещать,
И дух сошел, умеющий прощать,
Но не простила Сатаны Держава.
Не дав поэту дочитать строфу;
Которая была светла и свята.
Как в белом поле черную дрофу,
Его внесли в растрельную графу,
И стали выводить из каземата.
Но прежде книгу вырвали из рук
Как рвут из рук царя его же царство
Мол, не поймешь ты гребанный индюк
Что эта книга, ценность государства.
А ты вражина и шпионский трюк.
Он стал у стенки. И сказал: "Друзья
Уж если мне пожить уже нельзя,
Я вашему расстрелу не мешаю.
Давайте вам поэму дочитаю,
Ничем народу больше не грозя+
Смятения конвою не унять.
Уже взведен курок у револьвера.
- Читай, но чтобы время не терять,
С тобой вдвоем придется расстрелять
Тебя критиковавшего эсера.
Пришел эсер. Вернее привели.
Седой, в крови, безглазый и беззубый.
Он прошептал - Мне ваш анапест грубый
Представьте, хуже пытки и петли.
И стал, сцепив, синеющий губы.
- Читай, поэт!.. безусый лейтенант
Застыл в предъожидании восторга.
Поэт, откинув ногу словно франт,
Раскрыл читать заветный фолиант,
Для будущего главного парторга.
Но в тот момент, как подошла глава
К веселому и светлому финалу.
Его штыком ударили сперва,
Потом поймала пулю голова.
Ну, и под сердце нож, по ритуалу.
Ругался лейтенант, кляня судьбу
За странные душевные порывы
- Мы выдавим порочные нарывы
Из раны нашей родины, на лбу.
И будем жить, и здравствовать, счастливы.
- Простите!.. тут эсер заговорил,
Забытый у стены на время всеми.
- Я этого поэта не любил
За вычурность и без образность в теме.
Но жаль, что вот сейчас не заслонил+
Ребята тут же вскинули винты,
- Забыли расстрелять врага народа!..
Тут как назло шагнул из темноты,
Тот, кто невинных ставил у черты,
И миловал, как милует свобода.
- Ну, вот и славно! Кажется успел.
Мой друг, эсер, ты наконец свободен!
За то, что пред небом благороден,
Ты оказался смерти неугоден.
И главный отменил тебе расстрел.
- Спасибо+ битый в зубы, простонал,
Конвою, что стоял пред ним в испуге.
У трупа ветер волос развевал,
А он из рук кровавых книгу взял,
- Желаю поработать на досуге!
И став большим начальником в ЦеКа,
Семье поэта помогал немного.
И говорил как истинный ЗеКа
- Мы в прах уйдем. Поэт живет века.
Все черти. Только он частичка Бога.
* *
Фёдор Небесный - Сборник песен
Линейный вид
