Эдуард Николаевич Артемьев

[Синдикат]

Эдуард Николаевич Артемьев

Эдуард Николаевич Артемьев - российский, советский композитор. Классик российской и мировой электронной музыки, хотя творчество композитора очень многогранно и охватывает различные музыкальные жанры и направления. Среди работ мастера - оперы, сюиты, кантаты, фантазии и вариации в самых разных стилях - от рока до классики, целый ряд авангардных философских симфоний, а также грандиозной полижанровой оперы «Преступление и наказание». Основная же часть произведений Эдуарда Артемьева - это музыка для киниматографа. Артемьев автор музыки к более чем 150 фильмам, а также к множеству мультфильмов и театральных постановок.

Родился композитор 30 ноября 1937 года в Новосибирске. Отец - Артемьев Николай Васильевич (1905-1986). Мать - Артемьева Нина Алексеевна (1915-1997). Супруга - Артемьева Изольда Алексеевна (1936 г. рожд.). Сын - Артемьев Артемий Эдуардович (1966 г. рожд.) - музыкант и владелец лэйбла «ElectroShock Records» («Электрошок Рекордз»).

Эдуард Артемьев - крупнейший композитор современности, народный артист России, заслуженный деятель искусств России, член Союза композиторов и Союза кинематографистов России, четырежды лауреат Государственной премии, лауреат нескольких премий «НИКА» и премии «Золотой орёл», президент основанной им же в 1990 году «Российской ассоциации электроакустической музыки», а также член исполнительного комитета Интернациональной конфедерации электроакустической музыки ICEM при ЮНЕСКО.

Среди его работ в кино — такие фильмы, как «Солярис», «Зеркало» и «Сталкер» режиссера Андрея Тарковского, он автор музыки практически ко всем произведениям Никиты Михалкова, к ряду лент Андрея Кончаловского, Карена Шахназарова, а также к фильмам ещё многих знаменитых мастеров. Вот почему Артемьев так не любит тратить время на бессмысленную светскую тусовку — у него всегда работы через край. И вообще его любимый афоризм — «Служенье муз не терпит суеты».

"Синтезатор? Да!"

Синтезатор. Дитя электронного века. Оно может быть одушевлено, это дитя, той неповторимой, глубинной эмоцией, которую передает звуку талант музыканта; но может быть и бездушной музыкальной ЭВМ, электронная память которой механически воссоздаст любой звук - не более. В этом основной вопрос перспективы синтезатора. И тут не может быть альтернативы: человек, соединивший свои усилия с "музыкальной ЭВМ", должен быть не оператором-программистом, а именно творцом. Творцом музыки.
Дождливый июльский день шестидесятого года. Из подъезда Московской консерватории вышел молодой композитор. Остановился у объявления: желающих приглашали участвовать в экспериментах по синтезу звука. Не раздумывая, молодой человек направился к телефону-автомату: в его портфеле рядом с двадцатью фортепианными прелюдиями Дебюсси лежал прошлогодний номер, журнала "Техника - молодежи" со статьей о Евгении Мурзине, создателе первого фотоэлектронного многоголосого синтезатора. Не его ли это объявление?

Целый год молодой музыкант, увлеченный импрессионизмом Дебюсси, раздумывал о возможностях поиска необычных тембров и звуков на новом инструменте - синтезаторе, а теперь - реальная возможность воплотить родившиеся идеи в жизнь? Но синтезатор - машина, бездушное хитросплетение радиодеталей, можно ли от его тембров ждать выражения сложных и противоречивых человеческих эмоций, одухотворeнности?

Встреча создателя синтезатора и композитора состоялась в тот же день. Дверь открыл пожилой седой мужчина со спокойным взглядом и уверенными жестами.

- Здравствуйте, молодой человек! Вы Артемьев? Проходите...

Эдуард Артемьев узнал в тот день, что еще в тридцатые годы Евгений Александрович Мурзин увлекся идеей создания нового инструмента. Сам он не был музыкантом, и путеводителем в прекрасном мире гармонии и звуков стало для него творчество композитора Александра Николаевича Скрябина. Занимаясь основной профессией - электроникой (специалисты знают так называемый "алгоритм Мурзина"), он также в течение многих лет работал над созданием синтезатора. Инструмент был назван "АНС", что означает "Александр Николаевич Скрябин".

Мурзин знал, что поле деятельности, которое в состоянии освоить электронная музыка, необъятно, чувствовал возможности электроники в передаче через музыкальные звуки всего многообразия окружающей нас жизни. Но тогда трудно было разрушить барьер предвзятости - результат холодной электронной музыки 40-50-х годов. Синтезатору не везло. Только и оставалось, что вспоминать слова Скрябина: "Чтобы стать оптимистом в настоящем значении этого слова, нужно испытать отчаяние и победить его".

Вскоре началось сотрудничество инженера Мурзина и композитора Артемьева. Первая ласточка - предложение в 1962 году от Вано Мурадели, записать несколько музыкальных фраз для киноленты "Мечте навстречу". После этой работы каждый сделал выводы для себя. Мурзин учел недостатки в работе синтезатора и принялся за сборку второго "АНС". Артемьев же понял: чтобы новый метод записи музыки не превратился в формальное звукотворчество и не стал дежурным в озвучивании шумов для кино, необходимо смело исполнять на синтезаторе серьезные произведения, прикоснуться к музыкальной классике.

Эдуард Артемьев сосредоточился на работе для кино, потому что "АНС" не предназначался для концертных выступлений. Возможностей для непосредственного контакта со зрителем не было, эксперименты в студии грозили остаться экспериментами, в то время как цель композитора была музыка - полноправная и полнокровная, призванная заинтересовывать слушателя.

Через несколько лет, имея уже немалый опыт работы в кино, Артемьев написал музыку для фильма "Солярис". Многократное наложение при записи оркестровки прелюдии Баха позволило Артемьеву по-своему развить классическую мелодию. Когда она звучит во время просмотра любительского фильма, привезенного космонавтом Кельвином на станцию "Солярис", мы видим скупой пейзаж, людей - жену и сына космонавта. Возникает ощущение сопричастности со всем земным, обычным, близким каждому человеку. Музыка в этот момент позволяет понять: человек не стремится завоевать космос, он просто хочет расширить Землю до пределов Вселенной. Во многих последующих фильмах Эдуард Артемьев не раз еще использует фрагменты из произведений Монтеверди, Дебюсси, Генделя, Доницетти.

В 1972 году после Московской выставки звукозаписывающей аппаратуры у нас в стране появился новый инструмент "SYNTHI-100", приобретенный при содействии Д. Д. Шостаковича. Основанный на совершенно другом принципе действия, нежели "АНС", "SYNTHI-100" обладал огромными возможностями в создании синтезированных звуков и тембров. С тех пор многие продолжатели дала Мурзина стали работать на этом инструменте.

Одна из самых интересных работ Эдуарда Артемьева - музыка к фильму режиссeра Андрея Кончаловсекого "Сибириада". Она часто звучит во многих теле- и радиопередачах, привлекая своей полифоничностыю: в ней и русский протяжный напев, и романтическая окрыленность, и жесткая поступь современных эстрадных ритмов. Интересно, что сам Артемьев не считает музыку к "Сибириаде" чем-то этапным, объясняя популярность лишь использованием ритм-группы. Но если взглянуть со стороны, то станет ясно, что для четырех часовой кинопоэмы было создано своего рода "энергетическое музыкальное ядро" электронной музыки, исполняемой на "SYNTHI-100". Другое дело, что размеры фильма не позволяли детально разработать и предельно углубить каждую тему.

Развитие электронной музыки ознаменовалось повсеместным использованием полифонических синтезаторов в рок-музыке. Эстрада так активно эксплуатировала уже найденные тембры, что многое из недавних откровений стало похоже на затертое клише. Этому противопоставлены свежесть звукового рисунка и метафоричность музыки Артемьева. Нет, Артемьев не против рок-музыки. Хотя в общем потоке массовой культуры много наносного и банального, существует еще и серьезный стиль. Его характерные черты: экспрессия, порыв, лиризм, вобравший а себя глубину личностного переживания.

Вскоре после "Сибириады" композитор начал обдумывать замысел создания рок-оперы по роману Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание". Уже появились скептики: Достоевский и рок-опера?! Нет смысла спорить, ибо рано говорить, насколько удачно сложится судьба этого сочинения. Оно ещe только находится в работе. Бесспорно другое: новые формы в искусстве появляются не для того, чтобы разрушить и потеснить старые. Они дополняют и развивают существовавшие ранее, ярче высвечивают значимость классики для современного человека.

По мнению Артемьева, экзальтированная трагичность интонаций рока способна выразить страсти Раскольникова, ожесточенное борение его чувств и мыслей. В музыкальное полотно войдут элементы народной, симфонической, обрядовой музыки. Опера будет богато иллюстрирована звучанием электронных клавишных инструментов, ведь для Артемьева это шаг к сцене, к непосредственному общению со слушателем.

Шаг к сцене. Он не первый. В 1974 году для концертной работы музыканты-электронщики, а среди них Артемьев, создали группу "Бумеранг", но ее выступления в то время выглядели неубедительно, потому что партии синтезаторов воспроизводились магнитофоном, а исполнители как бы подыгрывали записи. Только в канун 1983 года "Бумеранг" подготовил программу, не уступающую по многообразию звучания тому, что записывается в студии. Для этого во время концерта потенциометрами синтезатора управляет не один, а сразу несколько звукооператоров. Возникает, правда, некоторая зависимость музыканта от инженера, но это не более чем компромисс роста, возникший из-за относительного несовершенства аппаратуры.

Инженеры упорно работают над новыми проектами синтезаторов. Создан, например, инструмент "Синтклавир", способный взять на себя функции чуть ли не целого симфонического оркестра. С постоянным усовершенствованием аппаратуры должна возрастать и требовательность музыкантов к себе. Иначе, несмотря на потрясающие возможности аппаратуры, электроника может превратиться в цитадель эпигонства и механического подражания образцам. Каждое новое произведение - проводник новых идей и мыслей, если же этого нет, то лучше прислушаться к словам, сказанным некогда Р. Ролланом: "Первый закон искусства: если тебе нечего сказать - молчи".

Виталий Абрамов ("Смена" N3 - февраль, 1984).