ale2187

Пишет zina-korzina
Очень часто в комментариях вы начинаете вспоминать своё детство — школу, шмотки, книжки, мультики и так далее. Но это была внешняя сторона нашей жизни, известная родителям, а ведь была ещё сугубо детская, дворовая, пионерлагерная субкультура. Мир «страшных историй» про Чёрную Руку, мир анекдотов-про-Брежнева, мир танцплощадки в пионерском лагере. А ещё — мир песенников с «секретами», игры в «резиночку», дворовых песен, которые передавались из поколения в поколение. Разумеется, у каждого из вас будет свой вариант этого «детского мира» — я, к примеру, никогда не ездила в пионерлагерь, но многие мои подруги, напротив, пребывали там по 3 смены и потом рассказывали, как...мазали зубной пастой мальчиков.

Никто не знает с чего началась эта странная пионерская традиция — залезать ночью в палату лиц противоположного пола и выдавливать на них зубную пасту... Или вот — каждый раз кто-нибудь рассказывал, как у них был День Нептуна и кого-то чуть не утопили (или — утопили). В каждом отряде и даже — в палате находилась своя «анекдотчица», своя «рассказчица страшилок» и своя «бывалая», то есть та, которая уже целовалась и что-то там знает. Я говорю о девочках, но и у мальчиков было всё то же самое.

Я решила написать цикл постингов, посвящённых детской лагерно-дворовой жизни, чтобы мы могли вместе вспомнить, как это было.
Я почему начала свой рассказ с пионерлагеря? Потому что именно там, а не во дворах (как это было в 1930-1950-е гг.) рождалась и развивалась специфическая детская субкультура эпохи Застоя-Перестройки. Именно в лагере происходило тесное общение, которого были лишены дети, живущие обособленно в своей повседневной «городской» жизни. Дружба, приятельство, общие игры во дворе, в школе, на даче — это не то. Тут контакт не был вынужденно-круглосуточным. А в отряде ребятки тусили в своём кругу постоянно. К примеру, из пионерлагерей все привозили так называемые садистские стишки про Маленького Мальчика и прочих героев, распиленных и упавших с крыши, зарубленных или съеденных. Помните? Классика чёрного юмора.

Маленький мальчик нашел пулемёт. Больше в деревне никто не живёт.
Только осталась старуха Матрёна. Жаль, на неё не хватило патрона.

Мальчик на озере рыбу удил, сзади к нему подплывал крокодил.
Долго хрипел крокодил-старичок — в горле застрял пионерский значок.

Скорый поезд «Москва-Баку»! Прищемило дверью башку мужику.
Поезд поехал — мужик побежал... Долго я взглядом его провожал.

Два землекопа мину нашли. Что с нею делать не знали они.
Чётко сработал взрывной механизм — чей-то на ветке повис организм.
Где-то с 6 по 8 класс я активно коллекционировала эти стишки, даже до сих пор многие из них помню. Не знаю, откуда они взялись, кто их сочинял и с какой целью, но среди детей они были невероятно популярны. Я считаю, что эти глумливо-жестокие четверостишья были реакцией на образ «хорошего пионера», читающего стихи о Ленине, помогающего вожатым изобличать нарушителей и рисующего стенгазету на тему: «Нет!» ядерной бомбе!» Что интересно, этот вид лагерно-дворового фольклора начал забываться в начале 1990-х, когда был уже, что называется, выпущен пар. И, когда, собственно, пионерлагерная жизнь сошла на нет.

А ещё из лагерей привозили песни. Опять-таки, народно-дворовые, блатные, переделанные из каких-то других, короче, не те, которые пели по радио Кобзон-Лещенко-Толкунова-Пахоменко. У этих песен часто совпадали только музыка и сюжеты. Слова же часто пелись по-разному. Я бы назвала этот жанр — детским шансоном. Мне очень хорошо запомнились такие песни.

«Звени бубенчик мой звени, гитара пой шута напевы,
Я расскажу вам о любви шута с прекрасной королевой...»

Краткое содержание — Королева попросила Шута спеть серенаду и, пленившись его пением, подарила ему поцелуй. Король обиделся, велел отрубить голову Шуту, а Королева ещё долго ходила к нему на могилку. Почему начала именно с неё? Потому что мои подруги меня постоянно просили нарисовать им Королеву для своих песенников. Одна из моих дачных приятельниц, большая фанатка А.Дюма даже придумала, что прототип Шута — господин Шико, которого, правда, никто не казнил.
Ещё была песня про гавань и корабли из океана... Там ещё два мужика устроили поножовщину.

«Вот в воздухе сверкнули два ножа, два ножа.
Пираты затаили всё дыханье — Все знали атамана как вождя,
И мастера по делу фехтованья».

А ещё была совершенно грандиозная песня про Олю, которая собирала васильки, но была настолько цинична, что заявила юноше о своей нелюбви. Он её и укокошил. На самом деле, первоначальной основой этой песни служит отрывок из стихотворения поэта XIX века Алексея Апухтина «Сумасшедший». Особую любовь к этой песне испытывала моя дворовая подруга, тоже, собственно, Оля. Она так жалобно всё это пела, что под конец начинала по-натоящему плакать. До сих пор помню:

«Юноша вынул кинжал, низкой над Олей склонился
Алая кровь потекла, синий венок покатился».
Ну, с Танатосом всё ясно. А что же Эрос? Помню одну песенку, которую спела одноклассница во время сидения в физкультурной раздевалке. Физ-ру отменили, вот мы и упражнялись в остроумии. Смысл был такой — на корабле плыла сероглазая девушка-леди, а капитан над нею потом надругался.

«Там где моря шумит бирюза опасайся шального поступка
У неё голубые глаза и короткая серая юбка...»

В общем, там окончания были разные — в одном варианте девушка родила кого-то, в другом — стала проституткой. Помню, было это в 4-м классе и в этом возрасте все мы были просвещены друг другом в «половом вопросе». Помню, что ни у кого не возникало вопросов, чо же такое капитан сотворил с девушкой-леди.

На этой радостной ноте я заканчиваю сегодняшний выпуск. В следующий раз я расскажу о песенниках и секретах, а также о тех мифах, которые распространяли девочки о любви и сексе.

От себя скажу, что хоть писала и женщина, но в принципе с ней согласен, всё довольно таки узнаваемо.