Под знаком сукина кота
Ну, все, хватит. Это уж слишком, мой котеночек. Котик. Котяра чертов! Разумеется, виновата во всем я. Никаких иллюзий на твой счет у меня не должно было быть — вообще! Доверять пришедшей из дикого леса дикой твари может лишь удручающе простодушное существо... Женщина. Полная дура.
Однако даже недолгое время общения с типами такого сорта лечит нашу наивность «на раз, два, три»… Да, пожалуй, три года назад все и началось.
До этого мы были едва знакомы: так, перемигивались и переглядывались — он из-за плеча своей подружки, я — еще из-за чьего-то плеча. Пикировались за свободу спать порознь. Однажды спора мы так и не закончили и, разойдясь по домам, перекидывались друг с другом SMS-ками полночи. Назавтра встретились и согрешили прямо в чьем-то опрометчиво незапертом подъезде, откуда нас выгнали злобные тетки, так что долюбил он меня уже на детской площадке, в каком-то маленьком деревянном трамвайчике. А днем позже уехал в Питер, и это единственное, что можно утверждать однозначно.
И ни слуху, ни духу, как будто его не было, как будто секс в подъезде — это еще не повод для знакомства». Я не ханжа и не девственница, но таких шуток не люблю. Тем более что все «это» было совершенно незаурядно. Больше скажу — ни с одним мужчиной мне... боже, какая пошлость! — но, правда, — не было так остро и сладко.
И вот, через уйму месяцев он возвращается, шлет мне с поезда SMS-ку — «U teb'a est' pol4asa dl'a zaj4ika, kotory ho4et v tramvay4ik?» И я, без пяти минут замужняя дама (а чем мне было еще утешиться, пока он болтался Бог знает где?!), бегу, как сумасшедшая, к нему на свидание, напялив отчаянно дорогое белье!
А назавтра звонит мне Наташка и рассказывает, что «он приехал!» Что «он такой очумительный!.. Пахнет питерским дождем» — удавила бы сучку — «и несравненным мужским секретом».
Я, конечно, молчу на его SMS и вообще отключаю телефон (чтобы, дай Бог, не знать, звонил он или нет). И как только включаю его снова, звонит Ксюха и сообщает, что... в общем, я снова отключаю телефон и еду к Галке — драгоценной моей, замечательной, наигрубейшей резонерше, которая наливает мне глинтвейна и объясняет, что все мужики — сволочи. Как будто я сама этого не знаю…
В общем, неутешительно. И даже глинтвейн не помогает. Старая истина, что алкоголь не меняет настроение, а лишь усугубляет то, что есть, расцветает передо мной во всей своей банальности, почти такой же затертой, как старая истина, что все мужики — козлы. И он, мой котеночек, — тоже козел.
— Ма-а-аша, — тянет густым от глинтвейна голосом Галка, доморощенный, блин, психолог. — Синдром мартовского кота — это самый старый в мире синдром. Высокопримативный самец подсознательно стремится одарить своим бесценным семенем всех самочек, до которых только может дотянуться. Распространить свои блистательные гены по окрестностям. А в основе этого — заурядный инстинкт продления рода. Не парься, подруга. Налить еще глинтвейнчику?
Не хочу я никакого глинтвейнчику. И про эту теорию о драгоценном семени я читала сто раз. И даже соглашалась, что в ней есть рациональное зерно. Пока меня — меня лично! — это не коснулось. Очень, знаете ли, трудно смириться с тем, что ты не исключительна и не единственна в своем роде, что ты — только изящный инкубатор на ножках в ряду таких же инкубаторов, отличающихся лишь качеством отделки и технологией потребления. Причем модель не важна — наоборот, важно разнообразие, важны смелые сочетания доминантных и регрессивных генов, — блин, блин, блин! — расцветка котят: два черненьких, три рыженьких и один пестрый.
...Конечно, две недели я с ним не виделась и не разговаривала. Как вдруг наткнулась в Net’е на статью французского психолога Анри Розена о том, что тип «мартовский кот» — это бедный интимофоб, заряженный такой жизненной программой из-за глубоких комплексов, основанных на страшной неуверенности в своих мужских качествах, на жажде любви и страхе быть отвергнутым.
Бедный мой! Я кинулась к телефону: «Это я, милый! Приходи скорее!» — заорала я, как ненормальная. Положила трубку, утерла слезы и решила: «Рожу я тебе котеночка. Рыженького. Всего в папеньку».
Автор: Евгения Ковчежец, Вера Вольф